За несколько дней до того, как мы выяснили правду о заложенной во все «цветные» верфи бомбе замедленного действия, на одной из таких верфей мы построили боевую шхуну.
В бухте стоял практически неиспользуемый «Пикль» — корабль того же класса — но я не решился взять его для наших неловких экспериментов с морским боем. К тому же в планах Ари было переоборудовать старый корабль в китобоя. Так на стапелях появился остов «Артемиды», которая должна была заменить потерянную нами три месяца назад шхуну «Пенелопа».
Шхуна, напомню — один из немногих кораблей в Atlas, строительство которого происходит со всей детализацией: на остов навешивается обшивка, которую нужно изготавливать отдельно, как и другие элементы. Такой подход даёт возможность создавать элементы повышенного качества из крутых чертежей.
Я мечтаю, что когда-нибудь в нашем мире Атласа останется только такой подход к строительству кораблей, но пока это означало бы слишком сильно урезать их разнообразие.
Ещё не зная о том, что легендарная верфь жёстко ограничит будущее развитие корабля двадцать пятым уровнем, мы вложили в «Артемиду» не только душу, но и массу разнообразных ресурсов, решив сделать лучшую из имеющихся в нашем распоряжении обшивку и палубы.
Чем выше качество элементов, тем больше их прочность. А это и есть критический параметр в бою. Обратная сторона использования кораблей с отдельными элементами заключается в том, что противник может их разрушить полностью, и тогда вода хлынет в трюм, пока вы не установите новый взамен разрушенному.
Даже если вы успеете в пылу боя оперативно заменить уничтоженную обшивку новой, вам в любом случае придётся отступить. Ведь сразу после установки такие элементы имеют минимальную прочность, и под продолжающимся вражеским огнём они могут быть разрушены одним единственным выстрелом.
Я решил максимально разнести мачты «Артемиды» так, чтобы между ними было свободное пространство для канониров. Мы не планировали использовать NPC-матросов для стрельбы из пушек, оставив это удовольствие для живой команды.
По той же причине мы расположили пушки на палубе, а не в трюме за оружейными портами. В отличие от NPC, у человека обзор через небольшой орудийный проём намного хуже, чем на палубе, где он видит всю картину боя и может лучше прицеливаться.
И так как живой человек — самостоятельная мобильная единица, я расположил две пары пушек, довёрнутых вперёд и назад, для того, чтобы можно было вести обстрел в тот момент, когда корабль делает манёвр сближения или ухода от противника, поэтому угла поворота основных бортовых орудий не хватает.
Два косых паруса обеспечивали максимальную манёвренность и улавливание ветра, что важно для морского боя, но давали в сумме слишком маленькую скорость. В итоге первую мачту я заменил на скоростной парус, который дал среднюю прибавку в два узла.
И, наконец, бушприт — чисто декоративный элемент в нашем случае, который тем не менее существенно менял вид носовой части шхуны. Бушприт можно было купить у странствующего торговца. На поиски его корабля у нас ушло два дня, но это отдельная интересная история, как и исследование маршрутов торговцев.
Когда торговец был найден, я позволил себе роскошь купить два доступных пока варианта: классический бушприт и носовую фигуру в форме льва. Примерил оба и остановился на классике.
«Артемиду» осталось только покрасить, когда я понял, что она, по сути, обречена из-за глюка с пределами уровней. Но если жизнь даёт тебе лимоны, а Атлас — это прямо лимонное дерево, нужно делать лимонад. Поэтому решено было отвести душу и ничего не бояться, что дало свои результаты. Поначалу сугубо положительные.
Так как я стоял за штурвалом, все решения по маневрированию лежали на мне (и двух NPC-матросах, поставленных на паруса).
Когда мы ловили полный залп вражеской бригантины — это был исключительно мой косяк, потому что я не успел сманеврировать или потерял ветер. Но когда после, казалось бы, катастрофического попадания, «Артемида» держалась бодрячком, становилось понятно, что фиолетовая обшивка, на которую пришлось тратить четыре разновидности каждого ресурса, вознаградила наши усилия.
Чиниться приходилось по ходу боя, но исключительно в плане восстановления прочности обшивки, а не её замены. Отдельный процесс, который взяла на себя Мифри, отвлекаясь от стрельбы. Между боями за это дело принималась вся остальная команда, бегая с молотками по всему кораблю и внимательно осматривая каждый элемент.
Мы одержали несколько воодушевляющих побед. Осмелев, благодаря прочной обшивке «Артемиды», я научился маневрировать так, чтобы уворачиваться от ядер через резкое сближение с вражеским кораблём, в результате чего его залп перелетал наш корабль, а у наших канониров была возможность сделать несколько залпов. Чего не получалось, когда я осторожничал и разрывал дистанцию после первого же нашего залпа.
Теперь главной проблемой стало пополнение запаса ядер и починка орудий, на которую уходило очень много металлических слитков. Из-за того, что орудия стояли на палубе, а не в трюме, им доставалось. Это была плата за удобство прицеливания на открытом пространстве верхней палубы.
Мы вели бои недалеко от нашего домашнего острова, чтобы возвращаться и пополнять запасы, потому что брать слишком много впрок означало бы перегружать корабль, из-за чего падала его скорость.
Очередной выход был на рассвете, когда мы заметили корабль-призрак.
Я мог бы сказать в свою защиту, что пойти на сближение и выстрелить в него было не моей идеей. Но правда в том, что я идею поддержал. В конце концов, на чём ещё рисковать, если не на обречённом корабле?
Однако понимая, что дальше ситуация будет разворачиваться непредсказуемо, я успел запустить фотосъёмку. Всё, что происходило дальше, не только зафиксировано на фотографиях, но и глубоко впечаталось в память.
Мы успели сделать только один робкий выстрел. При должном чувстве юмора его можно было даже принять за приветственный. Но кто бы ни был на том корабле, шутить он не планировал.
Залпа одного борта корабля-призрака хватило, чтобы всю нашу шхуну затопило четырёхзначными числами полученного урона. Я стоял посреди грохота и дыма не в состоянии пошевелиться. Поначалу это был действительно шок, но затем я понял, что мой персонаж провалился в трюм и застрял между остатками верхней палубы и ящиком для хранения ядер.
Мифри попыталась помочь, но ничего не выходило. Как назло, накануне я отдал свой абордажный крюк Рыжебороду, которого сейчас не было с нами, так что самостоятельно выбраться не мог.
Откровенно говоря, все мы думали, что это конец. Поэтому даже особо не спешили.
Траста после залпа корабля-призрака снесло за борт, где его съела акула. Кико нигде не было видно. Оба NPC-матроса, стоявшие на парусах, погибли. Корабль, или вернее то, что от него осталось, тонул. Но не так быстро, поэтому у нас ещё было время.
Мифри кинулась к ящику с запасной обшивкой и остановила течь. Корабль-призрак снисходительно проследовал по своему маршруту, больше не обращая на нас внимание. Я беспомощно барахтал ногами и продолжал фотографировать последствия.
Когда основная течь была заделана, Траст с Кико возродилась на борту, а меня вытащили из дыры, выяснилось, что дыра, собственно, находится на месте штурвала. Второй мачты тоже нет. Мы также потеряли две пушки, но это было меньшей из проблем. У нас остался только передний скоростной парус, который всегда играл вспомогательную роль. Непонятно, какой была бы ситуация, если бы всё это произошло не возле нашего острова, а где-то далеко.
К счастью, в трюме остался верстак с запасом ресурсов, хоть ему тоже прилично досталось. На верстаке я соорудил новый штурвал и установил его на прежнее место. Осталось добраться домой, а дом находился совсем рядом. Наш остров даже не успел скрыться за горизонтом.
Именно в этот момент начался шторм, и появились смерчи. На одном хлипком парусе «Артемида» пыталась вырваться из хоровода смерчей. И ей это удалось.
А ведь с момента того ужасного залпа я её похоронил. Что в очередной раз напомнило мне простую истину: не сдавайся. Даже когда кажется, что шансов нет. Даже когда ты считаешь, что твой корабль обречён. Тем более не сдавайся, если у корабля такой бушприт!
