Сорвавшись со снежного склона, я начал стремительно скользить вниз, пытаясь хоть как-то снизить нарастающую скорость и заодно выбирая место для неизбежного падения, рядом с которым не бродит чёртов йетти. Мифри, наблюдавшая полёт издалека, считала, что это конец. Но каким-то чудом и правильным распределением бонусов при прокачке персонажа я остался жив на последних крохах хитпоинтов.
Иконка с переломанной костью, которая появляется всегда, когда у персонажа остаётся крайне мало здоровья, даже если он умирает от жажды, была в этот раз вполне уместной. В таком состоянии я всё время стонал и мой запас сил не восстанавливался. Пока Мифри добралась до места моего приземления, хитпоинты постепенно откачались выше двадцати процентов, так что я готов был перестать ныть и наконец-то идти к кораблю. Потому что приближалась ночь. А в полярных условиях это значит, что приближалась смерть. Чёрт меня дёрнул анонсировать батискаф.
Оказалось, что для этой штуковины нужно три вида самоцветов. У нас было только два, так что мы отправились в путешествие. И после нескольких безуспешных вылазок в более-менее разведанных биомах решили, что потенциально богатыми на самоцветы могут быть арктические острова: камням не холодно, в отличие от алчных геологов.
Арктические острова удивили нас многим. Они оказались не менее разнообразными, чем их более теплолюбивые собратья. Даже тем из них, на которых растительность не могла выжить, было что показать. Например, вмёрзшие в ледяные арки гроздья кораблей. Почему нет? Каждый украшает себя как может.
Здесь обитали жуткие и очень агрессивные твари — йети. Даже второго-третьего уровня эта прямоходящая мохнатая смерть становилась для нас вызовом, исход сражения с которым в основном предрешён. Не в нашу пользу. В итоге к поискам добавилась задача передвигаться максимально скрытно. Посреди ослепительно белого снега.
И да — нам удалось приблизиться к китам! Если можно так назвать момент, когда огромный кит погнался за нашим кораблём, а мы, меняя курс, еле успели от него оторваться.
Но самоцветов мы так и не нашли. Была обнаружена гора новых материалов: серебро, иридий, теллурит, обсидиан и другие материалы. Но ни одного самоцвета. Отчаявшись, я решил залезть на вершину одной заснеженной горы, чтобы поискать самоцветы там. Наша история началась с моего падения именно оттуда.
Как вы помните, приближалась ночь. Здоровья было не много, но я хотя бы не стонал. Мы выдвинулись бегом в сторону «Наблюдателя», но солнце решило сбежать быстрее. Когда Нас накрыла длинная вечерняя тень от горы. А вместе с ней и пронзительный холод. В эту экспедицию я сшил меховые одежды базового качества, и от холода они защищали на пределе. Этот предел был с лёгкостью преодолён наступающей ночью. Моё здоровье снова стало таять, я потерял способность бежать, затем начались стоны.
Мифри, посреди всей этой бело-ледяной пустоты, спешно собирала необходимое для костра. Мы провели почти всю ночь у огня, готовые к приходу волков или йети. Но в этот раз обошлось. Я отогрелся, поел и полностью выздоровел. Можно было выдвигаться.
Ещё никогда я так не радовался тесному трюму и зажённой печи в нём. Оба мы, не сговариваясь, воскликнули «Как же круто!». И это относилось не только к трюму, но ко всему увиденному и пережитому. Мы обязательно ещё вернёмся, чуть лучше подготовившись.
