Хаотичные попытки осваивать мир Enshrouded, выбор собственной цели, затем медленное осознание необходимости отказаться от чужих поручений, но подспудное понимание того, что от этих поручений продолжает зависеть реконструкция Вудгарда, совсем затуманили мне мозг. И я начал напоминать одного из тех, кого поглотила Пелена. Я шёл за инструментами каменщика как зомби.
У меня были маркеры, выданные плотником, и описание. Думать не нужно было. Я успешно добирался до Врат Столпов Мироздания и умирал за пять секунд от воздействия Смертельной Пелены. Мне стыдно признаваться, но произошло это несколько раз подряд. Я ничего не понимал, и как мотылёк летел на свечение своей могилки снова, что повторить бесславную смерть пятью секундами позже. В последний раз я даже попробовал пробежать это смертельно опасное пространство. И снова умер.
Я обратился к ветке лечения, надеясь найти противодействие этой гадости там. Но не нашёл. Я начал изучать экипировку и нашёл среди характеристик сопротивление магии пелены, долго соображая, как можно её улучшить. Похоже, никак. Меня даже посетила крайне опасная мысль: заглянуть в Интернет. Вот настолько беспомощным я себя ощутил. Пришлось самому себе напомнить, что отсутствие ответа инициирует поиск, а когда действительно ищешь, вместо того, чтобы брести по инструкциям интернета или плотника, начинаешь думать и смотреть по сторонам. Так я впервые понял, для чего существует пламя у алтаря базы и его сила.
В первый раз я поднял уровень пламени из простого любопытства. Это требовало настолько смехотворных ресурсов, что я их с лёгкостью нашёл по углам полупустого инвентаря новичка и через секунду о том событии забыл. Да, он увеличивал некое Сопротивление Пелене. Но что это значило? Непонятно.
Второе усиление пламени было обязательным условием для расширение территории базы, а мне это нужно было, чтобы проводить масштабную реконструкцию Вудгарда. Поэтому, хотя пламя я усилил, в моём представлении это никак не было связано со свойствами Пелены.
Я полностью признаю, что пара дней бесперспективного засовывания собственной головы в смертельный туман стало причиной моей невнимательности. Но дальше началось то, за что я очень сильно обиделся на создателей этого мира.
Да, весь мир Enshrouded только очень условно можно назвать открытым. Он имеет явный сценарий освоения, с чем я более-менее примирился. Чего я не ожидал, так это того, что дальнейшее продвижение будет напрямую связано с победой над местным боссом.
Но ведь и в моём любимом Valheim точно так же продвижение вперёд было напрямую связано с победой над боссом! Так почему там я не возмущался, а здесь обижен на мир? Окей, попробую объяснить.
Даже если не принимать в расчёт тот факт, что мне никогда не нравились боссы в Valheim, я всегда воспринимал тот мир пространством с достаточно ощутимыми коллективными вызовами на всём протяжении игры. Наверное, в него можно было играть в одиночку, но я бы наверняка не потянул. И поэтому я знал, зачем мне в таком мире друзья.
В Enshrouded наоборот — до столкновения с этим боссом, далеко не первым, должен заметить, я вообще не видел вызовов даже для себя одного, даже в сражениях с предыдущими боссами. Но именно с этим чёртовым Светоящером Павших всё было организовано максимально топорно.
Прежде всего, вас помещали в небольшое замкнутое пространство, так что, в отличие от предыдущих боссов, у вас практически не было пространства для маневрирования. Далее ящерица лихорадочно переходила из одной фазы нанесения максимального урона к другой с классическими «лужами» и «конусами». Если всё время бегать, особых проблем это не представляет. Но если вы хотите ещё и урон наносить, придётся выискивать короткие промежутки времени для этого между фазами. В сумме — это очень много времени без права на ошибку. И это ужасное чувство раздражения, которое испытываешь только в аркадах.
Постоянное сопротивление любому урону — поверьте, я перепробовал все виды магии — наводило на мысль, что мне нужно найти какую-то фазу уязвимости, но сделать это придётся после тысячи смертей.
В общем, у меня теперь есть единица измерения концентрированно ненавистного развлечения в стиле «отгадай, что мы придумали»: эншраудоящерица. И я отказываюсь плясать под эти лампочки для собак Павлова. Нет такой силы, которая заставила бы меня преодолеть отвращение к такому «вызову».
Собственно, я понимаю, что если бы нас было хотя бы двое, наверняка этого босса можно было забороть без труда. Достаточно тому, на ком сконцентрировано его внимание, бегать, а второму атаковать. И даже если кто-то из вас попадёт под горячую руку очередной смертельной фазы, второму достаточно бегать по кругу, пока упавший не вернётся, чтобы не сбросился прогресс урона по полоске хитпоинтов. Но проблема в том, что это единственное место, где вам вообще понадобилась бы чья-то помощь.
Поэтому у моего во всех смыслах пламенного перегорания есть две стороны. С одной — это место, в котором я сильно пожалел, что играю один. С другой — слишком поздно, чтобы что-то менять. Я не собираюсь превозмогать фазированную ящерицу-переростка, а это автоматически означает, что я не смогу получить инструменты каменщика и попасть в локации на востоке, потому что без головы ящера нельзя усилить пламя и разблокировать вход в эти зоны.
Но я смогу отстроить Вудгард теми материалами, которые у меня есть, тем более, что для этого осталось относительно немного.
